Проект "Венеция"

Привет друзья! Так сложилось, что раз в год от нашей троицы публикуется три ключа к Образу, в виде картины, рассказа и музыкальной композиции. На этот раз это Венеция. Приятного путешествия!

Артворк - Кирилл Рыков

Музыка - Spectronomicon

Рассказ - Илона Вандич

Илона Вандич

Венеция

– Я знаю о Венеции все. Я экскурсовод, гид, пшеводник, валеда, чичероне… И еще я робот. Так получилось. Именно поэтому я знаю о Венеции все. Каждую секунду в мой мозг стекаются миллионы бит информации – от новостей, афиш, событий до фотографий в инстаграмме, в которых встречается слово «Венеция» на любом языке мира, название любой из улиц, всех отелей, ресторанов, лавочек… Ну, вы поняли. Потому что если нет, то наш дальнейший разговор не имеет смысла. Но я надеюсь, что вы поняли.

Знаете, чем я отличаюсь от вашего компьютера? Я умею анализировать и сопоставлять, я умею создавать алгоритмы, по которым можно сортировать информацию, я постоянно ищу связи между всеми данными, которые получаю. Эмоции – тоже информация, поэтому я понимаю печаль, радость, восторг, потерю, разочарование, одиночество, удивление.

Я знаю, что считаюсь лучшим гидом по Венеции. Иногда ко мне подходят и спрашивают, как меня же найти.  Я редко сознаюсь, что я и есть тот самый гид, которого они ищут. Обычно говорю, что знаю, где он сейчас. И пока мы плывем или идем, начинаю рассказывать. Обо всем, что встречается на пути. Я не говорю «скоро мы увидим дворец, который…» или «мы отправимся на площадь, где…». Я рассказывают о том, что мы видим прямо сейчас. В таком старом городе, как этот, можно было бы вообще никуда не ходить, просто стать в случайно выбранном месте и говорить весь день. Но людям интереснее идти. Я робот, я должен учитывать интересы людей в своих действиях, это закон.

Как меня занесло в Венецию? Очень просто – в корабле сломалась система охлаждения, навигатор показал ближайшую планету, где можно пополнить запасы воды, а на подлете меня сбили системы противоракетной обороны. Или воздушной безопасности. Несущественно. Существенно другое: корабль утонул, я – нет. Это случилось недалеко отсюда.

Пока мне не удалось выработать оптимальный алгоритм действий для возвращения на базу. Сейчас я собираю информацию. Дело в том, что я шпион. Мой корабль сбили по пути на задание. Мне нужно было попасть в идеальный город. И вернуться обратно – с картами, схемами коммуникаций, общественного транспорта, снабжения продуктами, организацией торговли и всем остальным. Естественно, у меня были координаты этого города, но они пропали вместе с моим кораблем.

Проблема заключается не в способе возвращения. Через несколько лет в этом секторе окажется наш патруль и получит сигнал от маяка на орбите, который был выпущен перед спуском. Стандартная процедура, мы всегда так делаем. Меня подберут и вернут на базу.

Однако на базе меня ждет перезагрузка. Тех, кто не выполнил свою миссию, лишают программы, и долговременной памяти, стирают карту интеллекта. Биологическая матрица остается, это слишком дорогой материал, чтобы пускать его в расход. С другой стороны, крушение произошло не вследствие моих действий. Виноват в срыве миссии техник, не проверивший теплообменники корабля, а не я. Плюс у меня не было информации об уровне цивилизации на планете, и о воинственных киберсистемах с примитивным интеллектом, которые не умеют интерпретировать нестандартные сигналы и определять степень агрессии. Нарушенная причинно-следственная связь между моими действиями и конечным результатом вызывает конфликт в моем сознании. Конфликт следует устранить. Это тоже закон.

Почему я разговариваю об этом с вами? Почему бы и нет? Я не вижу ни одной причины не делать этого. К тому же впереди у нас долгая ночь. Наводнение затопило подвалы и первые этажи, часть мостов, поэтому отправляться на экскурсию смысла нет. Гондольеры, все 425 человек, заняты откачиванием воды в своих домах. Для вас открытие, что они где-то живут? Ну, не в лодках же, в самом деле. Вы решите, что у меня не все в порядке с головой? Расскажете кому-то? Пожалуетесь? На что? Мы просто сидим и пьем в баре на крыше баснословно дорогого отеля. Да-да, Danieli Venice – баснословно дорогой отель. Я думаю, постояльцы платят в основном за вид из окон и возможность завтракать в этом ресторане на крыше. Можете отсесть на другой конец стойки, если я вам не нравлюсь. Обещаю вас не преследовать и все такое. Что же не уходите? Хотите знать, чем знаменит этот дом?

Мой собеседник еле заметно качнул головой из стороны в сторону:

– Меня не интересуют достопримечательности, особенно сегодня. Расскажите лучше о мире, где вас изготовили.

– В таком случае вам придется задавать вопросы.

– Политическое устройство?

– В вашем языке нет аналогов.

– Как выглядят разумные существа?

– А вы как думаете?

– Откуда мне знать? Я никогда не бывал на других планетах!

– Во всех обитаемых мирах разумные существа выглядят примерно одинаково, иначе в моей миссии не было бы смысла. Две ноги, две руки, сверху голова. Цвет кожи может меняться, но даже у вас, в пределах одной планеты я насчитал два десятка оттенков.

– А какая промышленность, кроме робототехники,  у вас развита?

– В смысле, поточное производство?

– Да, оно самое.

– Мы производим города. Да, именно в том смысле, в котором вы производите автомобили, одежду, лекарства. У нас много заказчиков. Я думаю, что за это должны хорошо платить. И что странного в том, чтобы производить города? Вот мы сидим с вами на крыше отеля. Кто-то построил этот дом. Спустя много сотен лет сюда пришел другой человек и наверняка долго думал, как из этого набора помещений сделать отель, чтобы было удобно всем. Чтобы не потерять прекрасный вид с крыши на залив. Где расположить ванные комнаты, чтобы сырость не распространялась по всему зданию. Как скомпоновать номера. Сколько номеров сделать дороже, сколько дешевле. Где должны быть служебные помещения. Как будет доставляться чистое белье и еда? Вы даже не представляете, как много вопросов приходится решать при устройстве отеля. И если бы человек, который этим занимается, мог с нуля построить здание под свои цели, у него получился намного более удобный отель. А ведь с городом – еще сложнее. Кто наши заказчики? Переселенцы, колонизаторы, урбанизаторы и… в вашем языке нет такого слова… жители, пережившие техногенную или другую катастрофу. Если речь идет не о ближайших десяти годах, а о ближайших десяти поколениях, никого не пугает ожидание в несколько лет. Да, всего несколько лет, максимум пять, что вас удивляет?

Собеседник задумался на несколько секунд и ответил:

– Наши города строились намного дольше.

– В условиях жесткой конкуренции сроки имеют существенное значение для заказчика.

–  В условиях жесткой конкуренции? У вас есть конкуренты?

– Да, конечно! Производством городов занимаемся не только мы. Существует несколько крупных корпораций. Я летел к конкурентам. У них давным-давно получился один удачный город, который все пытаются скопировать. Но всем чего-то  не хватает. И никто не знает, чего. Понимаете, туда все стремятся, хотят там жить, это показатель успешности проекта. Город растет, но не теряет структуры – само по себе это довольно просто. Это умеют все – заложить программу развития города, чтобы он расширялся не хаотично, а по плану. Ничего сложного, можете посмотреть на муравейники, они же не превращаются в кучу мусора, правда? Но этого мало. Есть что-то еще, что тянет туда жителей. Другой показатель – невероятно высокий индекс цивилизации. Если упрощать, то его жители потребляют и производят большой объем нематериальных ценностей. Тех, которые лучше всего описываются вашим словом культура. Песни, музыка, картины, стихи и многое, многое другое.

Попытки сделать дубль-город проваливаются. Мы не знаем, в чем дело. Повторяли не только план, но и рельеф, климат… Ничего не получилось. Может быть, дело в материале, из которого построены дома. Может, в каких-то особых растениях, которыми украшают городские клумбы и чей запах притягивает людей… Гадать стало слишком дорого, поэтому меня и отправили туда. 

– Ну, времени у тебя предостаточно, – мой собеседник улыбнулся. – Вдруг тебе удастся понять тайну города, пока ты ждешь свой корабль?

– Нет, вряд ли у меня получится найти ответ самостоятельно, сидя здесь, в Венеции. Наши лучшие аналитики занимались этим вопросом не один год. Если бы мой корабль потерпел крушение у цели, то возможно, у меня были бы шансы А ваша Венеция даже отдаленно не похожа на идеальный город. Выйдите в город без путеводителя. Возьмите напрокат лодку и отправляйтесь вглубь города. Вы увидите дома с обшарпанными стенами, проржавевшие решетки странных конструкций, рассохшиеся ставни в стрельчатых окнах, рассыпающиеся перила на ажурных балконах, мраморные лестницы, заросшие плесенью. Вам покажется, что вы попали в умирающий город. И вам едва ли захочется там жить.

Впрочем, кое-какое сходство все же есть. Сюда тоже стремятся люди, хотя бы на время. О Венеции пишут, мечтают, рассказывают, ее рисуют. Хотя таких мест наверняка очень много на вашей планете. Просто у этого города хороший маркетинг…

– Дело не в маркетинге, – перебил меня собеседник, подаваясь вперед. Его голос внезапно  приобрел резкие модуляции, что в переводе на эмоции означает волнение. – Таких мест на нашей планете больше нет. Венеция – неповторима.

– Не все неповторимые вещи достойны повторения. Неудачные копии не нуждаются в воспроизводстве.

Мой собеседник рассмеялся.

– Это не тот случай.

– Тогда скажите мне, что привлекло вас в Венецию: красота, каналы вместо улиц, дрянной запах, люди в костюмах, украшения из муранского стекла? Какое из этих сомнительных в своей ценности впечатлений вы хотели получить? Мне действительно важно узнать ответ.

– Мне было интересно.

– Но что? Что вам интересно? Историю любого города можно прочитать, не выходя из дома, в крайнем случае из библиотеки, для этого не обязательно лететь через полконтинента. Ваша фототехника позволяет передавать пейзажи довольно точно. Так что же вы стремитесь получить от личного присутствия в этом месте? 

– Ты робот, – ответил собеседник, – ты не поймешь.

– Я попробую. Я способен понимать эмоции и чувства, а не только воспринимать информацию. Иначе моя шпионская миссия провалилась бы в первые же минуты после начала.  Итак, я внимательно слушаю.

– Венеция – это город-легенда. Здесь жил Святой Марк и мореплаватель Марко Поло, здесь бывали римские папы и византийские императоры. Антонио Вивальди – величайший композитор, тоже родился в Венеции.

– Эти факты мне известны. Но как они связаны с вашим желанием находиться здесь лично?

– Потому что я хочу знать, что слышал Вивальди, когда писал свою музыку… я хочу знать, как волны ударялись в стены домов, какой всплеск издает весло гондольера, как кричат чайки в узких улицах, как хлопает на ветру сохнущее белье, натянутое над каналом. Приехать сюда – это все равно что вернуться в прошлое, вдохнуть воздух средневековья. Нет, даже не в прошлое – в легенду, в миф. Ты видишь обшарпанные стены, а я вижу столетия, оставившие на стенах свой отпечаток, как карандаш художника оставляет след на бумаге. Ты отмечаешь ржавчину на решетках, а я любуюсь их затейливым узором, дошедшим до меня через века. Ты констатируешь, что ставни рассохлись от близости воды, а я  представляю, как изящная женская ручкой распахивала их одним движением в тот момент, когда Казанова, кутаясь в черный плащ, выпрыгивал из лодки на неровные мокрые камни крыльца... Я прихожу в восторг, что вижу тот же залив, что хожу по тем же мостам, касаюсь тех же перил, вдыхаю тот же запах плесени, мокрого камня и воды. 

– Вот оно что.

Мой собеседник непонимающе посмотрел на меня.

– Вы загружаете все органы чувств – осязание, обоняние, зрение, слух. Вы приезжаете сюда, чтобы попасть в мир, который существовал много лет назад. Или существовал только в вашем сознании. Но почему именно сюда?

Мой собеседник пожал плечами.

– Я же сказал – потому что здесь родился Вивальди.

– Это не самый почитаемый человек на вашей планете. А что ищут здесь остальные?

– Красоту. Воздух средневековья. Тайны прошлого. Надежду на чудо. Сердце легенды. Тебе ли не знать, чичероне, сколько здесь легенд? Ты же хвастался мне, что можешь рассказать сотню историй про любое здание… Мифами пропитан весь воздух и поэтому кажется, что здесь может случиться все, что угодно. В конце концов, пить шампанское с роботом – это  тоже событие не из тривиальных. И произошло оно в Венеции. За этим мы сюда и едем – за чудом. Если оно где-то и может произойти, то только здесь. Я ответил на твой вопрос?

И в этот момент мне все стало ясно. Нет, не все, конечно. Всего лишь основная идея идеального города.  Жить должно быть не только удобно, приятно, но и интересно. Пища должна быть не только у тела и разума, но и у эмоциональной составляющей сознания. Значит, в идеальном городе должны быть генераторы эмоций на каждый день. Например, достопримечательности. А достопримечательности создает не архитектор, это делает история.

Мы ошибались с самого начала, когда думали, что город построили уже идеальным. Нельзя создать идеальный город – можно только сделать заготовку, на которой вырастет идеальный город. Или не вырастет. Все зависит от жителей. И легенд, семена которых мы заложим внутрь. Жизнь в Венеции снабдила меня сотнями тысяч удивительных историй, каждая из них – источник впечатлений. Мне ли, экскурсоводу, не знать.

– Да, это хороший ответ. Теперь я могу возвращаться на базу с выполненной миссией. И за это стоит выпить по бокалу игристого. – Я помахал рукой официанту. –  Шампанское моему собеседнику. И минеральную воду для меня.